Недавно один из руководителей Генеральной прокуратуры Украины посетовал, что «украинская сторона подготовила все необходимые документы для обращения в Международный уголовный суд ... по привлечению к ответственности руководства Российской Федерации, «ДНР» и «ЛНР» за преступления против человечности», но «для того, чтобы пошел процесс, необходимо заявление от главы государства, ведь постановления парламента не достаточно”.
Утверждается также, что «Генпрокуратура ... выступает двумя руками за то, чтобы мы ратифицировали Римский статут и все шло в установленном им порядке”.

Из заявления прокурора неясно, почему прокуратура, имея «все необходимые документы», ждет обращения  Украины в Международный Уголовный Суд. Ведь ни признание юрисдикции Суда, ни ратификация его Устава не освобождают прокуратуру от обязанности осуществлять уголовное преследование лиц, совершивших преступления, подпадающих под юрисдикцию Суда.

В соответствии с принципом комплементарности, МУС не заменяет национальные правоохранительные и судебные органы. Именно на них лежит обязанность расследовать и рассматривать дела о преступлениях, подпадающих под юрисдикцию Суда. МУС может осуществлять свою юрисдикцию лишь в случаях, когда государство не желает или не способно надлежаще осуществлять расследование или уголовное преследование по таким делам.

Если в данном случае прокуратура Украины не может расследовать преступления (вследствие, например, отсутствия доступа к доказательствам), то и прокуратура МУС будет в такой же ситуации. У Суда нет ни полиции, ни армии.
В отличие от международных трибуналов ООН, созданных Советом Безопасности ООН на основании главы VII Устава ООН, МУС является договорным органом. Поэтому страны, не являющиеся участниками Римского устава, не обязаны сотрудничать с МУС.

Кстати, именно поэтому по делу сбитого Боинга предпринимаются усилия создать трибунал на основании главы VII Совета Безопасности ООН. В таком случае все государства обязаны будут сотрудничать с трибуналом.
Создание же трибунала группой стран, в т.ч. и на основании резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, не порождает такой обязанности для стран не присоединившихся к такому трибуналу.

В этом отношении показательна ситуация Грузии. Материалы о конфликте между Грузией и Россией находится в Прокуратуре МУС уже семь лет. На протяжении этого времени Прокуратура наблюдает за мерами, предпринимаемые этими странами по расследованию соответствующих преступлений.

Согласно последнему (2014 г.) докладу МУС, следствие, проводимое Грузией, затруднено, в частности, из-за отсутствия доступа в Южную Осетию и отсутствия взаимной правовой помощи с Россией. МУС отмечает, что следственные действия Грузии сосредоточены на преодолении этих препятствий.
Прокуратура МУС рассматривает, в частности, возможность «преодоления отсутствия сотрудничества, которое, признается препятствием как российскими так и грузинскими властями, путем улучшения взаимной правовой помощи между двумя государствами».

Что же касается «установленного порядка» после ратификации Устава МУС, то в таком случае Прокурор МУС мог бы начать проверку и при отсутствии обращения от Украины. Согласно Уставу, если Украина после ратификации не осуществляет уголовное преследование лиц, совершивших преступления, подпадающие под юрисдикцию МУС, то Прокурор, с разрешения досудебной Палаты, может начать расследование ситуации по своей инициативе на основании сообщений от различных лиц, организаций или государств (в том числе и России).

Впрочем и без ратификации, в случае обращения Украины в МУС о принятии его юрисдикции, лица, организации или государства смогут направлять Прокурору МУС свои материалы. Так, по ситуации в Грузии, Прокуратура МУС приняла 3,817 материалов от России, которая не является государством участником. И это по событиям лишь одного месяца 2008 г.

См. также: «Знову про декларацію Верховної Ради щодо юрисдикції МКС»
и другие публикации под рубрикой "военные преступления"   в этом блоге.