На недавно прошедшей всероссийской научно-практической конференции о взаимосвязи конституционного и уголовного судопроизводств было высказано критическое мнение по поводу того, что статья о Прокуратуре (ст. 129) находится в главе 7 «Судебная власть» Конституции РФ.

В этой связи, можно отметить, что в Бразилии, откуда наша Рабочая Группа вернулась несколько дней назад (см. пресс-релиз), обсуждается возможность передачи прокурорам судебных полномочий, предусмотренных ст. 9.3 международного пакта о гражданских и политических правах.

Согласно указанной статье Пакта, каждое арестованное или задержанное по уголовному обвинению лицо должно быть незамедлительно (promptly) доставлено к судье или к иному должностному лицу, который уполномочен законом осуществлять судебную власть (см. также ст. 5.3 европейской конвенции по правам человека.)
Из-за нехватки судей, в Бразилии обсуждается, среди других мер, возможность передачи указанных судебных полномочий прокурору как «иному должностному лицу, который уполномочен законом осуществлять судебную власть».

В свое время подобный подход к роли прокуратуры был отвергнут Комитетом ООН по правам человека.
В своем решении по делу Куломин против Венгрии (решение 1996 г., касавшееся событий 1988 г.), Комитет отверг доводы государства о том, что Прокурор, избиравшийся Парламентом, обладал необходимой объективностью и беспристрастностью для того, чтобы рассматривать его по смыслу пункта 3 статьи 9 в качестве "должностного лица, которому принадлежит по закону право осуществлять судебную власть."

Фактически функции Прокуратуры Венгрии того времени, включая санкционирование ареста, были такими же, как и советской Прокуратуры.

Комитет указал, что обязательным элементом, необходимым для надлежащего исполнения судебной власти, является проведение разбирательства независимым, объективным и беспристрастным органом.

Интересно, что в своем особом мнении один из членов Комитета, японский профессор Нисуке Андо (Nisuke Ando), не согласился с категорическим утверждением Комитета о том, что деятельность прокурора не предполагает необходимой объективности и беспристрастности для того чтобы считать его должностным лицом, которому принадлежит по закону право осуществлять судебную власть.

Позже, в решениях по делам Решетников против Российской Федерации (2009) и Торобеков против Киргистана (2007), Комитет подтвердил свою позицию, указав, что прокурор не обладает «институционной объективностью и беспристрастностью», необходимыми для рассмотрения его в качестве «должностного лица, которое уполномочено законом осуществлять судебную власть» в понимании ст. 9.3 Пакта.

См. также мою статью "О Концепции Прокурорской Власти (Проблемы и Перспективы"